Лоис Буджолд - Гражданская кампания [= Мирные действия]
— Сомневаюсь, что понимаешь. Кстати, что именно не принесет никаких хлопот?
— Жучки-маслячки, говоря биологическим языком, хорошо управляемы. Рабочие жуки стерильны. Размножаться способны лишь королевы, но они приносят потомство только при получении специальных гормонов. Зрелые королевы даже передвигаться не могут. А любой рабочий жучок, если ему удастся удрать, будет просто ползать по окрестностям, пока не сдохнет, вот и все.
При мыслях о таком печальном варианте Энрике скорбно скривился.
— Бедняжечка! — пробормотал он.
— И чем раньше, тем лучше! — холодно отрезал Майлз. — Фу!
Энрике с упреком посмотрел на Марка и тихо начал:
— Ты обещал, что он нам поможет! А он оказался таким же, как все! Ограниченным, зашоренным, бестолковым…
Марк жестом велел ему замолчать.
— Успокойся. Мы еще не добрались до главного. — Он повернулся к Майлзу: — Дело вот в чем. Мы считаем, что Энрике в состоянии сконструировать жучков-маслячков, способных питаться местной барраярской флорой и преобразовывать ее в съедобный для человека продукт.
Майлз открыл рот — и снова закрыл. Взгляд его сделался пронзительным.
— Продолжай…
— Представь себе следующую картину. Каждый фермер, каждый поселенец в любом захолустье сможет держать улей жучков-маслячков, которые будут ползать по окрестностям, пожирая чуждую нам растительность, на которую вы, ребята, тратите столько усилий, выкорчевывая ее и выжигая в процессе терраформирования. А фермеры получат не только бесплатную пищу, но и бесплатные удобрения: помет жучков-маслячков просто потрясающе хорош для растений. Они начинают расти, как сумасшедшие!
— О! — Майлз откинулся на стуле с застывшим взглядом. — Я знаю кое-кого, очень заинтересованного в удобрениях…
Марк продолжал:
— Я хочу основать здесь, на Барраяре, компанию, чтобы продавать уже имеющихся жучков-маслячков и создавать новые подвиды. Я подумал, что такой гениальный ученый, как Энрике, и финансовый гений, как я (и давайте не будем их смешивать)… ну, мы способны достичь практически чего угодно.
Майлз задумчиво нахмурился:
— А чем вас не устроил Эскобар, позволь поинтересоваться? Зачем тебе понадобилось тащить этого гения и его творение сюда?
Если бы я не вмешался, Энрике схлопотал бы десять лет тюрьмы, но не будем об этом.
— Тогда у него не было меня, чтобы заняться деловой стороной. А Барраяр — оптимальное место для этого, тебе не кажется?
— Если дело пойдет.
— Вначале жучки могут вырабатывать маслице из земной органики. Мы начнем его продавать как можно быстрей, а полученные деньги пустим на финансирование дальнейших научных изысканий. Я не могу составить точный график, пока Энрике не изучит как следует биохимию Барраяра. Возможно, на создание соответствующих жучков. — Марк коротко усмехнулся.
— Марк… — Майлз, нахмурясь, смотрел на стоящую на столе закрытую коробочку, из которой доносилось тихое поскребывание. — То, что ты говоришь, звучит логично, но я сильно сомневаюсь, что логика поможет сбыту. Никто не захочет есть пищу, происходящую от чего-то, что выглядит вот так. Черт, да никто не станет есть даже то, к чему оно прикоснется!
— Но люди едят же мед, — возразил Марк. — А его производят насекомые.
— Пчелы… Ну, так они ж милашки. Пушистенькие, полосатенькие. И вооружены жалом — этакой маленькой шпагой, которая вызывает уважение.
— А, понятно… — пробормотал Марк. — Летучая версия класса форов.
Братья обменялись ехидными улыбками.
— Значит, вы считаете, — недоуменно проговорил Энрике, — что, если я вооружу моих жучков-маслячков жалом, барраярцам они понравятся больше?
— Нет! — хором возопили Майлз с Марком.
Энрике обиженно умолк.
— Итак, — откашлялся Марк. — План вот такой. Я обеспечу Энрике место для работы, как только выберу время. Не знаю, где будет лучше — здесь, в Форбарр-Султане, или в Хассадаре. Если дело пойдет, возможно, ты захочешь, чтобы работы велись в Округе Форкосиганов.
— Верно, — кивнул Майлз. — Поговори с Циписом.
— Я и собирался. Теперь ты начинаешь понимать, почему я считаю их денежными жучками? Может, захочешь инвестировать дело? Не на начальном этапе, конечно.
— Пока нет. Но все равно спасибо, — нейтральным тоном ответил Майлз.
— Мы… э-э-э… Знаешь, мы очень признательны за предоставление временного помещения.
— Нет проблем. Или, во всяком случае, — глаза Майлза нехорошо блеснули, — лучше бы их не было.
Деловая часть закончилась, и Майлз, вспомнив о долге гостеприимства, предложил поесть и выпить. Энрике предпочел пиво и воспользовался им как поводом прочитать лекцию о роли дрожжей в производстве пищи, начиная с Луи Пастера. Лекция изобиловала комментариями о сходстве между дрожжевыми бактериями и симбиотами жучков-маслячков. Майлз пил вино и больше помалкивал. Марк ел закуску, разложенную на большом подносе, и прикидывал, когда у него закончатся препараты для потери веса. А может, их просто-напросто сегодня же спустить в канализацию?
Через некоторое время Пим, судя по всему выполняющий в ограниченном контингенте Майлзовой прислуги обязанности дворецкого, пришел забрать поднос и бокалы. Энрике заметил наконец коричневую форму с серебряным орнаментом и тут же поинтересовался о значении этой символики. Вопрос ненадолго вывел Майлза из задумчивости, и он просветил Энрике по некоторым аспектам истории семейства Форкосиганов (вежливо пропустив упоминание о провалившемся барраярском нашествии на Эскобар, имевшем место лет тридцать назад). Майлз рассказал историю особняка и герба Форкосиганов. Похоже, эскобарца поразило до глубины души, что в основе символических гор и кленового листа на гербе лежит печать, которой графы запечатывали мешки с деньгами, собранными в виде налога с округа. Это дало Марку основание надеяться, что в Энрике все же проснется тактичность. Надеяться-то ведь не возбраняется никому?
Когда, по прикидкам Марка, прошло достаточно времени, чтобы ритуал братского общения был завершен, он вежливо извинился и отправился распаковывать вещи. Чтобы Энрике не заблудился, Марк провел его в лабораторию.
— Что ж, — сердечно сообщил ученому Марк, — все прошло лучше, чем я думал.
— О да! — рассеянно ответил Энрике. В его глазах появилось то самое отсутствующее выражение, которое означало, что голова занята выстраиванием длиннющих молекулярных цепочек. Хороший признак. Похоже, эскобарец переживет свой довольно болезненный переезд. — Кстати, у меня возникла идея, как сделать, чтобы мои малютки понравились твоему брату.
